В 1941–1944 годах Ленинград был спасен от полного разрушения германской тяжелой артиллерией сотнями тяжелых и сверхтяжелых орудий Балтийского флота – кораблей, фортов Кронштадта, железнодорожной артиллерии и пушек морского полигона. Сухопутных же орудий большой мощности не было ни под Ленинградом, ни под Севастополем.

Триплекс и дуплекс

Иосиф Виссарионович умел учиться на своих ошибках. Сразу же после падения Севастополя Сталин назначает начальником Центрального артиллерийского КБ (ЦАКБ) самого талантливого советского конструктора артиллерийских систем генерал-лейтенанта Василия Гавриловича Грабина и поручает ему разработку принципиально новых систем вооружения для сухопутных войск, флота и авиации.
В частности, Грабину было приказано создать две уникальные системы сверхмощных орудий – триплекс и дуплекс. Триплекс должен был состоять из 180-мм дальнобойной пушки, 210-мм гаубицы и 280-мм мортиры, которые позже получили индекс С-23, С-33 и С-43 (Буква «С» означала «Сталин»). Триплексом комплекс назвали потому, что все три системы должны были иметь разные стволы, но одинаковые лафеты и дополнительное оборудование. Аналогичная система дуплекс (210-мм пушка С-72 и 305-мм гаубица С-73) также должны были иметь единый лафет.







Мобильные мастодонты

Впервые для установки системы собой мощности не нужно было рыть большой котлован для большого металлического основания. Все орудия перевозились на колесном ходу с небывалой для того времени скоростью – до 35 км/ч. Время перехода из боевого в походное положение у триплекса составляло 30 минут, у дуплекса – 2 часа (у аналогичных зарубежных систем – от 6 до 24 часов). Стрельба производилась с грунта без проведения сложных инженерных работ.
Стволы орудий имели высокую баллистику при сравнительно малом весе – это достигалось за счет особого спомоба скрепления внутренних труб и кожухов. Наиболее интересны противооткатные устройства, состоявшие из гидравлических компрессоров, накатников и оригинальной конструкции сошников. Лучшие в мире пушки такого класса – немецкие и чешские – имели очень сложную систему двойного отката. Грабин же ухитрился воспроизвести обычную схему, как у полевых пушек.
Вес триплекса как в боевом, так и в походном положении составлял 19–20 тонн, а более массивные орудия дуплекса в походном положении разбирались на три части весом по 23–24 тонн каждая.
Казалось, все идет прекрасно, и в середине 1950-х годов Советская армия должна была получить первые серии орудий триплекса и дуплекса. Но тут вмешался так называемый человеческий фактор. Своими успехами в разработке орудий Грабин еще в ходе войны нажил себе непримиримых врагов-конкурентов.

Могущественные враги

Этими врагами были конструкторы-артиллеристы Иванов и Петров, а главное – нарком вооружений Дмитрий Устинов. Наконец, в конце 1940-х годов в числе недоброжелателей Грабина оказался и сам Берия, который считал, что артиллерия уже отжила свое. Здесь мы говорим не о Берия – чекисте, а о Берия – руководителе атомного проекта и кураторе работ над баллистическими, зенитными и крылатыми ракетами.

Конечно, потребовать у Сталина закрыть ЦНИИ-58 (переименованное ЦАКБ) или тем более арестовать его руководителя не могли ни Устинов, ни Берия. Но саботировали работу над орудиями триплекса и дуплекса они великолепно. Для Грабина наступила черная полоса.

Картузы

В большинстве стран мира для орудий большой мощности было принято картузное заряжание (метательный заряд помещался в тряпочной оболочке). Лишь германские конструкторы с начала ХХ века шли по другому пути и применяли раздельно-гильзовое заряжение (заряд помещался в металлическую гильзу).
Картузное заряжание имело много недостатков: сложный процесс заряжания и хранения боеприпасов, серьезные проблемы с обтюрацией пороховых газов. Во время Ютландского боя британские линейные крейсеры один за другим взлетали на воздух из-за возгорания тряпочных картузов, в то время как на германских кораблях, получавших аналогичные повреждения, заряды в гильзах упорно не желали воспламеняться. В Великую Отечественную войну свыше 95% отечественных орудий и 100% германских (кроме трофейных) имели гильзовое заряжание.
Единственным преимуществом картузного заряжания оставался небольшой выигрыш в стоимости выстрела. Именно этим не преминули воспользоваться недруги Грабина (естественно, он создал системы триплекс и дуплекс с гильзовым заряжанием). Они развернули кампанию против конструктора: мол, не ценит народные деньги.
Ранее в подобных случаях волевой Василий Гаврилович шел лично к Сталину и доказывал свою правоту. Но тут он уступил и согласился переделать свои системы под картузы. На деле это обернулось тремя годами потерянного времени – пришлось вносить изменения в конструкцию стволов орудий, изготавливать их заново и вновь проводить заводские, полигонные, а затем и войсковые испытания.




Украшение парадов

Только в конце 1950 года первое картузное орудие – 180-мм пушка С-23 – прошла заводские испытания на Ржевке, июле 1951 года сделала 155 выстрелов в Туркестанском ВО, а в январе-феврале 1952-го – 70 выстрелов в районе станции Ага Забайкальской железной дороги.
К этому времени ЦНИИ-58 завершил технические проекты 210-мм гаубицы С-33 и 280-мм мортиры С-43 картузного заряжания, и заводу №221 («Баррикады») была заказана опытная серия из семи пушек С-23 и опытные образцы 210-мм гаубицы С-33 и 280-мм мортиры С-43.
К концу 1955 года орудия прибыли из Сталинграда в Москву – как раз к началу знаменитого хрущевского гонения на артиллерию. Было решено гаубицы С-33 и мортиру С-43 на вооружение не принимать, а выпущенные 180-мм пушки С-23 оставить на вооружении, но впредь не производить. Несколько раз пушки С-23 проходили на парадах по Красной площади, вызывая восхищение москвичей и удивление западных военных атташе.

Бульба

Еще более трагично сложилась судьба дуплекса. С 26 мая 1956 года по 13 мая 1957 года на полигоне Ржевка проходила испытания 305-мм гаубица С-73 с картузным заряжанием. Судя по отчету, гаубица стреляла отлично, но руководство полигона было настроено к ней крайне недоброжелательно. Не найдя ни одного недостатка в ходе испытаний, начальник полигона генерал-майор Бульба придрался к низкой проходимости крана АК-20, без которого невозможно перевооружение системы, и постановил «качающуюся часть гаубицы наложить на артсамоход типа объекта 271».
Более безграмотное решение трудно придумать. Ведь в финскую и Великую Отечественную войны СССР остался без 305-мм гаубиц особой мощности из-за такой же ошибки Тухачевского, потребовавшего переделать разборный буксируемый дуплекс Б-23 (305-мм гаубица и 203-мм пушка) в самоходные установки СУ-7. Работы шли с 1931 года по апрель 1938-го, после чего выяснилось, что 106-тонный самоход СУ-7 не держат мосты и установка не перевозится по железной дороге.
В итоге работы пришлось прекратить. Только после огромных и неоправданных потерь в финскую войну у нас приступили к работам над буксируемой разборной 450-мм гаубицей Бр-23, но завершить их помешала война.
Аналогична и судьба самого «объекта 271». Артсамоход, созданный под 406-мм пушку СМ-54, был чудовищным монстром, который не мог пройти через обычные мосты или под линиями электропередач, не вписывался в улицы городов, туннели под мостами, не мог перевозиться на железнодорожной платформе. По этим причинам он так и не был принят на вооружение.
В случае «выхода из строя крана АК-20» можно было в состав батареи С-73 ввести один, два или даже четыре запасных крана. Если плоха проходимость крана, то его элементарно можно поставить на шасси арттягача или танка. А вот если выйдет из строя двигатель артсамохода, что делать с монстром?
Как мог генерал-майор технической службы не понять, что С-73 – это не полковая и не дивизионная пушка, обязанная сопровождать наступающую пехоту, а штучное орудие! Пятьдесят 305-мм гаубиц могли за пару недель обратить в руины все ДОТы линии Маннергейма. Красная армия нуждалась как минимум в 100 таких орудиях.
Тем не менее Грабину пришлось вновь уступить генералам из ГАУ и заняться гигантскими самоходными артиллерийскими установками. На базе С-72, С-73 и С-90 в 1954–1955 годах в ЦНИИ-58 был разработан «Большой триплекс» – 210-мм пушка С-110А; 280-мм пушка-гаубица С-111А и 305-мм гаубица на едином самоходном лафете. Технический проект был направлен в Министерство оборонной промышленности 31 декабря 1955 года. Тут и подоспело постановление Хрущева о прекращении работ над тяжелой артиллерией.




Супероружие локальных войн

Формально Хрущев был прав – куда самым мощным орудиям Грабина против 50-мегатонной водородной бомбы и межконтинентальной ракеты Р-7! Но именно огромное разрушительное действие водородной бомбы исключило возможность ее применения.
Зато в локальных войнах второй половины ХХ века роль тяжелой артиллерии намного возросла по сравнению с войнами 1930-х годов и Второй мировой. В таких конфликтах, как, например, на Синайском полуострове, в Ливане, во время артиллерийских дуэлей между Северным и Южным Вьетнамом; в ходе «первой социалистической войны» между КНР и ДРВ, тяжелая артиллерия была единственным применяемым видом оружия.
В ходе локальных конфликтов пушки советского производства оказывались под огнем американских орудий, находившихся вне досягаемости их огня. По указанию ЦК КПСС на заводе «Баррикады» срочно приступили к восстановлению производства С-23. Сделать это было весьма непросто, поскольку значительная часть документации и технического оборудования была утеряна. Тем не менее коллектив завода успешно справился с поставленной задачей, и к 1971 году было изготовлено двенадцать 180-мм пушек С-23. К ним был разработан и запущен в серию активно-реактивный снаряд ОФ23 с дальностью 43,8 км.
Это были последние пушки великого артиллерийского конструктора Василия Грабина.