Опрос
Популярные статьи
На обычной автостоянке в одном из спальных районов Харькова есть два гаража, похожие на капсулы времени.
Владелец гаражей – автослесарь Алексей Лебедев – человек с насыщенной биографией и разноплановыми увлечениями. Страсть к немецким машинам уживается в нем с ностальгией по СССР, ЗОЖ – с коллекционированием алкоголя, а понты из бородатых анекдотов – с потомственной интеллигентностью.
УП поговорила с Алексеем о его любви к 90-м, личном "автопарке", перевозке якутского золота через границу, татуировках с запрещенной символикой, гаражных турнирах по нардам и съемках в нашумевшем проекте "Дау".
Новые Дома – типичный для Украины спальный район советской застройки. Похожие друг на друга панельные 16-этажки, гаражные кооперативы, магазины "1000 мелочей", секонд-хенды, рюмочные и парикмахерские с винтажными вывесками – здесь, на окраине Харькова, кажется, что 90-е еще не закончились.
На автостоянке на улице Ньютона давно ушедшая эпоха по-прежнему живет в двух стареньких гаражах. Их владелец, автослесарь Алексей Лебедев, приобрел их вскоре после развала Советского Союза.
"Первый гараж купил в 1993 году, он у меня для работы, – рассказывает Алексей. – А второй – года через три-четыре. Здесь я отдыхаю. Друзья говорят: "Дома хуже, чем у тебя в гараже". Тут стоит домашний кинотеатр. Колонок шесть штук. Лупасят так, что охранники прибегают: "Мы по телефону не можем поговорить!".
На воротах "гаража для отдыха" висят выцветшие плакаты с фотографиями красных Ferrari и полуобнаженных женщин с пышными формами, православный календарь за 2004-й год, огнетушитель, аптечка и герб СССР.
На стене – гаечные ключи и "фасад" старого "Москвича-401", за который хозяин гаражей в свое время отдал 350 долларов.
На полочках бережно расставлены сделанные на заказ матрешки с советскими генсеками и российскими президентами, а также бутылки с водкой в виде автомобилей.
Напротив – старые полотенца с эмблемами "Мерседеса", "Ауди" и "Феррари".
"Люблю, чтобы с машинками все было связано, – объясняет Алексей, показывая свою коллекцию спиртного. – Вон на "Гелике"(Мерседес "Гелендваген" – УП) даже год написан – 2005-го машинка. Я не пью – не тянет. Фактически всегда за рулем и не нашел, что можно такого выпить, чтобы получить удовольствие. Это все как интерьер стоит".
В "автопарке" Алексея – две машины. Красный кабриолет Opel Kadett 1990 года выпуска и белый Mercedes W140 1998-го. Первое авто купил 10 лет назад, второе – шесть. "Опель" прозвал "Маленьким Муком" – в честь сказки Вильгельма Гауфа, "Мерседес" – "кабаном".
"Кабаном его называют, потому что массивный, прет прямо, пять литров моторяка стоит, – рассказывает хозяин авто. – Эта машина стоила 100 тысяч долларов. Раньше только бандиты могли себе позволить. А сейчас слесаря на них ездят.
Отдал за него 12 тысяч (долларов). Он был пригнан из Японии, во Львовской области у главного милиционера был, потом армяне харьковские купили. Я сначала красный "кабан" хотел из Запорожья, но не влюбился в него. Когда белый увидел, сразу понял: "Это мой". Армяне, правда, не сбросили ни копейки".
Приключения Алексея начались с самого его рождения в 1972-м, когда он чуть не появился на свет в старом "Запорожце".
"Мама была в деревне Заячье (Белгородская область РФ – УП), я должен был родиться через неделю-две, она начала стирать и тут я зашевелился, – рассказывает Алексей. – Фельдшер прибежал: "Я не приму роды". Меня сразу в "Запорожец" старый и повезли в Белгород. И я там родился в 15:15. А потом меня в Харьков привезли. Назвали в честь деда – декана УЗПИ (Украинской инженерно-педагогической академии в Харькове – УП)".
Отец Алексея занимался теплоэнергетикой. Из-за специфики его работы семья часто переезжала по городам СССР. Жили в Хабаровске, Братске, Иркутске, Красноярске, Комсомольске-на-Амуре, Владивостоке.
В 1980-м Лебедеву-старшему предложили по распределению уехать в Йемен. Но он выбрал Якутию. А через год перевез туда семью.
"Чтобы ехать в Йемен, отцу надо было зубы лечить. Потому что там очень дорогая стоматология. А в Якутии, сказали, зубы не надо чистить, они там сами выпадут через несколько лет", – объясняет выбор отца Алексей.
Школу Алексей заканчивал в городе Нерюнгри, где находится крупное местонахождение угля. Предприятие, на котором работал его отец, занималось ремонтом котлов и трубопроводов на Нерюнгринской ГРЭС.
"1 сентября в Якутии выпадает снег, осени практически нет, – рассказывает он. – Зимой как-то было –72°С. Но не сказать, что холодно. Влажности нет, только снежок под тобой хрустит. –40°С – вообще фигня. Когда учился, пионерский галстук носил не так, как все. Всю жизнь хотелось чем-то отличаться".
В то время Алексей бредил мотоциклами и мечтал об "Иже Юпитере" за 1050 рублей. Но после падения с мотоцикла друга, загорелся автомобилем. Отец сказал сыну: "Хочешь машину – иди работай".
В итоге в 14 лет Алексей бросил школу и устроился автослесарем. Проработал три года и получил чек на ВАЗ-2104. Но "четверок" в наличии не было и за взятку в 30 тысяч в Куйбышевской области приобрел "шестерку" цвета морской волны.
"Выехал, опыта ни хрена еще нет, – вспоминает Алексей. – Спрашиваю: "А правда, что если остановят бандиты, предложат лопату купить или кирпич?" А мне говорят: "Если вы со мной рассчитались – вас здесь в Куйбышевской области никто не тронет – ни бандиты, ни менты. Главное – не пристегивайтесь. Это будет знак для бандитов и ментов".
В конце 80-х семья Лебедевых жила в поселке Серебряный Бор. Однажды Алексей поехал в Нерюнгри за кассетами. По дороге навстречу ему пронеслись пожарные машины. Вернувшись домой, он обнаружил, что вся его комната сгорела. Вскоре сосед – мальчик лет 12-ти – признался, что поджигал тараканов.
Через пару лет, в 1992-м, в очередном пожаре у Алексея полностью сгорел дом и погиб друг.
"Это было перед Новым годом, 26 декабря 1992-го, – рассказывает он. – Я купил ракетницу для охотников – семь зеленых патронов, семь желтых и семь красных. Когда комната с ракетницами начала гореть, как начали пулять эти патроны! Горе у всех, а у других радость – не фига себе, салют пошел. Друг сгорел, только таз (тазовая кость – УП) остался, больше ничего".
Портрет погибшего друга висит на входе в гараж рядом с фотографией покойной бабушки Алексея.
"Всего погибло шесть товарищей лучших – у меня на пузе шесть крестов, это моя память", – признается он.
В середине 90-х Алексей рассекал по Якутии на "семерке", разрисованной солнечными лучами, брызгами шампанского и средними пальцами. В 1995-м экстравагантный вид машины едва не стоил ему жизни.
"Я поехал с девушкой в соседний поселок Чульман, в 23 километрах от Нерюнгри, – вспоминает Алексей. – Пацаны "синие" захотели покататься. Машина закрыта, начали стучать. Стреляли из пистолета, стекло выбили. Только стрельнули, я начал убегать. Они за мной. До самого Нерюнгри гнались. Было –30°С, а я без стекла ехал. Домой заскочил и сразу к ментам. Они испугались и уехали.
Тогда травматов не было, менты подсуетились и дали мне немецкий газовый пистолет Reck. Там если патроны заканчиваются, можно было по башке дать и убить. Килограмм весит, попробуй".
В 90-х Алексей часто бывал в Харькове в отпуске. В то время по сравнению с Якутией Украина казалась ему зоной вседозволенности.
"Году в 1993-м проезжал на машине мимо старого цирка, смотрю – девушка стоит у перекрестка, – ностальгирует он. – Подъезжаю: "Девушка, вас подвезти?" А она: "Я здесь работаю". Я говорю: "Как работаете, машины регулируете что ли?". А про себя думаю: "Ни фига себе, с проституткой разговариваю!" Такого не было на севере – никаких жриц любви. Даже когда в первый раз в Якутии пошел в бар-варьете, где полуобнаженные танцуют, это было в диковинку. А здесь уже все это процветало!".
Между тем, в 1999-м Лебедевы все же решили окончательно осесть в Харькове, потому что "здесь цивилизация, а там живешь как в деревне, 10 метров от дороги отошел – уже тайга".
"Уехали с собакой, которая от друга погибшего осталась – лайка с овчаркой, – вспоминает Алексей. – С Якутии дорог нет, до Читы поездом ехали. Мы с отцом в товарняк загнали машину, в почтово-багажном вагоне ехали почти трое суток. Собака все это время в туалет не ходила, в машине сидела. Умная, все понимала, только не говорила. Очень сладко любила меня".
Прожив пару лет в Харькове, Лебедевы вернулись назад в Якутию. В то время Алексей работал водителем на предприятии со своим отцом – возил его на "УАЗике". В нулевые в организации начались неплатежи. В итоге решили снова ехать в Харьков, а долг забрать золотом.
"Бандиты, которые крышевали нашу организацию, кинули, – заверяет он. – Время было хреновое, налички не было. Нам остались должны 80 тысяч долларов. Хотели взять в долг от организации Land Cruiser. Отец отказался. Мол, что люди о нас подумают? И взяли килограмм золота.
Когда оттуда привезли (золото) в Харьков, здесь было невыгодно менять на деньги, и я в Белгород повез его на автобусе. На границе в подголовник вставил и вышел. Погранцы когда шли по салону, очко играло. Когда прошли, говорю им: "Блин, что-то так спина схватила, можно я раньше сяду в автобус?" И хоп – в карман его опять".
Несмотря на то, что с 2006-го Алексей постоянно проживает в Харькове, с местным менталитетом он не смирился до сих пор.
"На севере совсем по-другому, – утверждает он. – У меня двое (водительских) прав, ни за одни не платил. Когда здесь права менял, нужно было 50 долларов отдать. Мой друг, который в ГАИ проработал всю жизнь, говорит: "Тут можно все купить за деньги. А что нельзя за деньги – можно за большие деньги".
Алексей прерывает рассказ и приглашает нас в свой рабочий гараж, где припаркован 30-летний "Опель Кадет" – его "Маленький Мук".
"Когда плохое настроение, чтобы нервы успокоить, можно коробку высыпать: перебираешь гаечки-болтики и успокаиваешься, – признается он и показывает железную табличку с двумя поршнями и надписью "Харьковская Автомобильная Мастерская Лебедева Олексея" – сокращенно Х.А.М.Л.О.
Может, в будущем сделаю сервис Х.А.М.Л.О. Если вам не нагрубили – значит, не качественно произвели ремонт".
Алексей садится за руль авто, заводит мотор и включает магнитолу. Из колонок раздается классика евродэнса 90-х – "What Is Love?" Haddaway. Музыка играет так громко, что земля под ногами ходит ходуном.
"Я без музыки не могу. Тут два усилителя стоит. Машина стоила три тысячи долларов, а музыки вставлено на пять", – заверяет он.
"Маленького Мука" Алексей купил случайно: ехал за горбатым "Запорожцем"-кабриолетом в город Красноград, что в 100 километрах от Харькова. Но узнав, что у машины проблемы с документами и за переоформление придется выложить кругленькую сумму, поехал в Севастополь за альтернативным вариантом.
"Когда покупал ("Опель"), друг говорил: "Мы тебе мотор сделаем, будешь кайф получать", – объясняет Алексей. – 10 лет езжу, никак не могу удовольствие получить, не едет так, как хотелось бы. (Уникальность этой машины в том, что) красный цвет и кабриолет. Крыша вручную открывается, в те годы не было кнопок. Красный цвет нравится, потому что контраст. Сейчас, правда, перешел на белый. Белый "кабан" у меня и белая собака".
До "кабана" у Алексея было в общей сложности около 20 авто. Сейчас предпочтение отдает немецким машинам 90-х.
"Мерседес" заточен под комфорт, – считает Алексей. – Когда ты им управляешь, ты как капитан корабля или яхты, управляешь своей мечтой. Современные "Мерседесы" по качеству хуже. Чем больше электроники – тем больше глючат. Здесь салон оригинальный, телефон стоит. Он до сих пор работает как мобильный. Правда, музыку вставить никто не берется. Говорят: "Ты не представляешь, сколько денег нужно заплатить, чтобы добиться того звука, который ты хочешь".
Алексей открывает багажник. В глаза тут же бросается бейсбольная бита.
– А зачем вам? – интересуемся.
– В 90-х годах это ж был атрибут нормальных пацанов, да? – аргументирует он.
– Пока что не пригодилась?
– У меня на таможне столько раз ее хотели забрать! Я говорю: "Я бейсболист". А они мне: "Ладно, бейсболист, покажи хоть один мячик. Лучше спрячь от греха подальше и езжай отсюда". Хочу еще тут "калашик" деревянный повесить.
На выхлопной трубе "кабана" намотана пестрая тряпка. Приглядевшись, можно узнать в ней "Юнион Джек" – флаг Великобритании.
– А это что?
– Это ненависть к этой стране. На старой машине американский (флаг) ездил, а здесь – британский. Самое интересное, что это майка моя из секонд-хенда.
На лобовом стекле "Мерседеса" латинскими буквами с ошибкой выведено слово Photoshop – Fotoshop.
"Меня раза четыре ловили за превышение скорости, – объясняет Алексей. – Как-то поймали, 83 км/ч показывают на камере. Спрашивают: "Это ваша машина?" Я говорю: "Ты в суд понесешь, а в суде скажут: "Тут же написано фотошоп, ну что это за фигня?"" А он мне: "Иди на хрен, езжай!".
У обоих машин – именные номера. У "кабана" – "Алексей", у "Маленького Мука" – "Alex". Свой первый именной номер хозяин авто заказал в 2002-м для своей тогдашней "девятки".
"Тогда Яна Клочкова выиграла Олимпиаду, и Кучма подарил ей номер "Яна", – вспоминает Алексей. – Раньше каждая буква стоила 300 долларов. Я за свой первый номер 1500 долларов отдал. Когда "Алексея" заказывал, он давался один на всю Украину. Люблю, чтобы все было именное. У меня и печатка такая же. Кошелек именной есть. И мангал. Хочется чем-то отличаться".
После переезда из Якутии Алексей устроился гибщиком труб на Харьковский котельно-механический завод. Однажды, когда поздней ночью возвращался домой после второй смены, на него напали с ножом.
"Ножом пырнули и порезали руку, печатку хотели снять, – вспоминает Алексей. – Я говорю: "С живого не снимете". Шесть швов в итоге наложили".
Алексей приятельствовал с начальником местного райотдела и даже подарил ему одну из своих машин-бутылок – BMW с водкой. После нападения милиция выдала ему травматический пистолет Макарова. За разрешение на оружие Алексей заплатил 400 долларов.
"Сказали: "Выше жопы не стреляй, а то поубиваешь", – рассказывает Алексей. – Девять лет проносил. Ни разу его не применил. Только по ведрам стрелял на стоянке. Каждые три года надо было продлевать разрешение за 200 долларов. Потом, когда мне загадали 5.200 грн, подумал: "На фиг оно нужно?" И продал его. Сейчас купил себе маленький "Флобер". Огнестрел. Глаз выбьет – не фиг делать. Там пули 4,5 мм. До 4,5 мм не нужно разрешение".
С завода Алексей ушел в автотранспортное предприятие, обслуживал микроавтобусы Mercedes Sprinter.
"Когда в АТП работал, руки были грязные, плохо отмывались, отец говорил: "Отрубить – собаки есть не будут", – вспоминает он.
В то время Лебедев хотел устроиться в галерею АВЕК (художественная галерея в центре Харькова, открытая нардепом Александром Фельдманом – УП) сборщиком мебели.
"Шесть или семь раз заполнял анкеты, – утверждает он. – Они говорят: "Вы нормальный человек? У вас зарплата (в АТП) 1500 грн, а вы идете на 600". Я говорю: "Мне пофиг, хочу у вас работать! У вас так красиво!"
В 2007-м Алексей ушел из АТП в бассейн "Нептун" в спальном районе ХТЗ, чтобы "работать в свое удовольствие". Сначала работал истопником, потом – банщиком.
"Директор сказал: "Я тебе могу только минимальную (зарплату) платить, потому что бассейн на балансе города", – приводит слова тогдашнего шефа Алексей. – Я говорю: "Можете вообще мне не платить". Я привел хоздвор в порядок, все дрова сложил, машину отремонтировал. Директор говорит: "За 30 лет такого порядка не было". И начал мне вторую минимальную зарплату платить. А потом и третью – чтобы молчал".
В бассейне Алексей проработал семь лет. В 2014-м ушел, потому что знакомый предложил ему работу в кафе и пообещал зарплату в 12 тыс. грн. Правда, своего слова так и не сдержал и Алексею ничего не оставалось, как вернуться на завод.
В конце нулевых параллельно с работой в бассейне Алексей играл самого себя в нашумевшем кинодолгострое Ильи Хржановского "Дау". На съемки он попал случайно: когда шел с женой по торговому центру, "какой-то крендель предложил сфотографироваться".
Через две недели Алексею позвонили из "Мосфильма" и позвали на кастинг в специально построенный в Харькове для съемок "Институт" – прообраз секретного московского НИИ.
"Я когда зашел, они сидят полукругом человек 15-20, – вспоминает он. – И мужик, который кастинг вел, говорит: "К нам сейчас заходит Алексей Банщик". Все хлопать начали. И мне так стыдно стало, я дар речи потерял. Говорят: "Берем вас на роль парторга". Я говорю: "Это не мое, я лучше слесарем буду ". Они согласились, и я обслуживал их машины.
Там была тюрьма своя, привозили зеков настоящих из 43-й зоны (Харьковской исправительной колонии №43 – УП). Охранница одна была вредная женщина, на зоне 17 лет проработала, всю эту кухню знает. Как-то у нее машина поломалась, свечка вылетела. Подкрутил ей, чтобы доехала. И мы подружились".
Съемки, как правило, продолжались с 11 ночи до 5 утра. Алексея каждый раз тщательно гримировали – стригли под полубокс, заклеивали татуировки и полностью переодевали в аутентичную одежду тех лет.
"У меня была книжечка, в которой было написано, какие слова можно употреблять, а какие нет, – заверяет он. – "Вай-фай", "компьютер" не скажешь – штрафовали за это. А в самом конце было написано: "Маты остались без изменений".
Нам давали 80 копеек суточных мелочью 1961 года, мы за них расписывались перьевыми ручками. Они-то бумажные деньги напечатали в типографии, а мелочь купили на Благбазе (Благовещенском базаре – Центральном рынке в Харькове – УП). Я тоже поехал на Благбазу и купил. Зашел в буфет и начал набирать бутылки. Охранник говорит: "Я не могу понять, у нас работает 15 человек. Выдали около 10 рублей на всех. А касса приходит 40 рублей. Как так?".
Алексей показывает многочисленные артефакты со съемочной площадки – водку "Stolichnaya", сигареты "Север" и другие новоделы, имитирующие советское прошлое.
"Рубль стоила бутылка водки, – утверждает он. – А залита современная водка "Хортица". В фильме парень играл, который "Стрекозу" пел (Николай Воронов), как они нажирались! Дня четыре не могли их со студии выгнать. Нахрен выходить в этот мир, если в буфет зашел – а там блинчики с семгой 47 копеек? Перепела на вертеле – 68 копеек. Чай копейку стоил, с сахаром – 2 копейки.
Я выезжал со студии и заправлял машины. Три уровня охраны, с собой ничего не вынесешь. Я же бутылки запечатанные попрячу в машину. Охрана посмотрит – ничего нет. А как выезжаю, в машину свою перекладываю, потом на заправку еду и возвращаюсь. Я сам не курю, а нам спички выдавали и сигареты. Столько всего притарабанил, друзьям повыдавал".
"Дау" очень впечатлил Алексея своим масштабом и скрупулезным воссозданием давно ушедшей эпохи. Но все же в процессе съемок был один эпизод, который он не понял – сцена, в которой одиозный российский неонацист Максим Марцинкевич – он же "Тесак" – убивает на камеру свинью, предварительно рисуя на ее коже звезду Давида.
"Проект сумасшедший, они его готовили на "Оскара", как нам говорили, – рассказывает Алексей. – Но был сюжет, когда они со свиньи снимали шкуру. И я говорю: "Если бы с живого человека снимали, я посмотрел бы, а свинью мне жалко".
В "Дау" Алексей проработал полтора года. Изначально, по его словам, работал на энтузиазме, но потом за один съемочный день стали платить 100 долларов.
Если Хржановскому на то, чтобы воссоздавать советскую реальность, понадобился бюджет в десятки миллионов долларов, то Алексею – всего лишь 500 грн. Именно в такую сумму обошлась огромная татуировка с надписью "СССР", которую в прошлом году ему на спине набил коллега по работе Павел.
– Парень до этого никогда не делал (татуировок). Долго уламывал. Он хорошо рисует, у него дар есть, – объясняет Алексей.
– Страшно было, это ж татуировка, на всю жизнь! – рассказывает Павел. – Делали прямо на работе после работы. Весь процесс занял шесть часов. Машинка была самого низкого качества, у знакомого взяли напрокат, и долго не запускалась. Пришлось сделать все за один раз, потому что запасного комплекта игл не было, а старыми нельзя бить.
– Я просил: "Нарисуй буквы от фонаря. В гараже, где хочешь, я не боюсь". А он с паспорта СССРовского (срисовывал) эти буквы и денег вложил больше, чем я ему за работу заплатил. Готовился полтора часа. Последние буквы бил в начале третьего. Я когда шел домой, у меня словно костер на спине горел.
– Почему решили сделать такую татуировку? – интересуемся у Алексея.
– Это мечта была давняя, память. Просто мало кто брался. Я сразу говорил: "Заплачу 500 грн, не больше". А мастера просили 4 тыс. грн. Если бы за герб 4000 отдать – я понимаю. А за четыре буквы – ну нет. Хотя в будущем думаю и герб сделать.
– Как люди реагируют на запрещенную символику?
– Когда мы на Безлюдовку (пляж на окраине Харькова, на въезде неоднократно ставили шлагбаум, а "Азов", "Фрайкор" и другие праворадикальные группы сносили его – УП) приезжали в том году, мне говорят: "Сейчас тебе п*здюлей дадут!". Та х*й они дадут! Когда их много, они могут, а когда 2-3 – хрен полезут!
Я года три назад 9 мая на Мемориал приезжал с гвоздичками. Подошел к полиции: "Так и так, у меня такая задумка (для фото)". Расстегиваю куртку, а у меня футболка СССР. Полицейский спрашивает: "Вы будете распространять, агитировать, продавать?" Я говорю: "Нет". А он: "Сфотографируйтесь, только сильно не привлекайте внимание". У меня на "Одноклассниках" есть фотография – я в футболке СССР и в руках два портрета дедушек держу.
– А как относитесь к смене власти в Украине?
– Я за него (Владимира Зеленского) не голосовал. Я бы лучше за Порошенко проголосовал, чем за него. Я сразу говорил: "Лучше не будет". Комик он, может, и хороший, но еще когда он в "Квартале" был, я говорил: "Ну какой из него президент?"
Я Кернеса поддерживаю во всем. У меня портреты его дома есть, в группе его зарегистрирован. Порядок по городу чувствуется. Его никто не любит, потому что прижучивает их всех.
На почве своих взглядов Алексей часто ругается с соседом по гаражу.
"В этом году, когда День победы прошел, сосед говорит: "Сталин напал на Германию", – сетует Алексей. – Мужику 74 года. Мы постоянно с ним грыземся. Я всегда считал, что у каждого свое мнение должно быть".
Своего мнения Алексей придерживается и о 90-х. Если для многих они воплощают бедность и неуверенность в завтрашнем дне, то для него – "хоть какую-то стабильность". Свойственные 90-м атрибуты красивой жизни остаются для Алексея неприкосновенными даже спустя 20 лет после окончания эпохи.
"У меня цепь золотая около 100 грамм, – признается Алексей. – Меня мать задолбала: "Чего носишь – снять могут!" И менты говорят: "Осторожно, уже четырех подрезали тут". Сейчас готовлюсь к лету. У меня пиджак малиновый. Барсетку буду носить, наручниками пристегивать, чтобы не сдернули".
Недавно Алексей снова уволился с работы. Последние три года он работал слесарем на предприятии, которое занимается оборудованием на тепловых электростанциях. Организацию он называет "бричкой" и утверждает, что начальство должно ему 150 тысяч гривен.
"Я в Чехии проработал три месяца, нас туда директор продал как рабский труд, деньги получил за нас, – рассказывает Алексей. – Ехал на ремонт котла, а проработал три месяца в лифте промышленном на электростанции в Остраве. А потом две недели на заводе Continental, где колеса делают.
Получил 900 евро командировочных. А остальные деньги – нет. Сейчас хочу с директором судиться. Друг с прокуратуры сказал: "Не провоцируй, я ребят своих подключил". Я просто хотел к нему поехать, номера снять с машины и себе забрать. И потом два баллона с пеной купить, двери и капот запенить. Одному вредному парню когда-то такое делали".
Гаражи остаются для Алексея "местом силы". Здесь он проводит все свободное время.
"Жена всегда нормально относилась к тому, что я тут много времени: "Тебе еще диван поставить и можешь домой не приходить". Мы за 15 лет ни разу не поругались даже", – утверждает он.
Раньше Алексей любил устраивать в гараже турниры по нардам. Поначалу играли с другом на деньги, но после того, как тот проиграл 60 гривен, отношения испортились. Поэтому решили делать символические ставки по 1 копейке. При этом все равно играли азартно и бескомпромиссно.
"Один раз часов в 10 начали и до 5 утра лупасили, – вспоминает Алексей. – Играем-играем – а я не могу выиграть и все. Уже светать начало. Пришли жена моя и родители. Говорят другу: "Саша, ладно этот молодой дурной, но ты!" Саша отвечает: "Он меня не отпускает!". А я кричу: "Пока не выиграю, не уйду!" Штук 20 партий проиграл и, наконец, выиграл. Ору: "Победа!"
"Победой" Алексей хочет пополнить и свой "автопарк". А заодно заказать к ней такой же именной номер. А еще много лет мечтает о "Гелендвагене" – белом или красном. И о еще одном гараже на две машины с кухней, диваном и "своим райским уголком".
"Сейчас планов особых нет, – задумчиво говорит он. – Жил все время, чтобы получать удовольствие. От еды, от работы. Когда на заводе работал, думал: "Поскорей бы выходные прошли, чтобы на работу идти". Даже от теток на Московском проспекте получал (удовольствие) – всех проституток знал. А сейчас вот только могу прийти сюда, чтобы помечтать о своем. Или по Московскому прокатиться".
Источник
Владелец гаражей – автослесарь Алексей Лебедев – человек с насыщенной биографией и разноплановыми увлечениями. Страсть к немецким машинам уживается в нем с ностальгией по СССР, ЗОЖ – с коллекционированием алкоголя, а понты из бородатых анекдотов – с потомственной интеллигентностью.
УП поговорила с Алексеем о его любви к 90-м, личном "автопарке", перевозке якутского золота через границу, татуировках с запрещенной символикой, гаражных турнирах по нардам и съемках в нашумевшем проекте "Дау".
Новые Дома – типичный для Украины спальный район советской застройки. Похожие друг на друга панельные 16-этажки, гаражные кооперативы, магазины "1000 мелочей", секонд-хенды, рюмочные и парикмахерские с винтажными вывесками – здесь, на окраине Харькова, кажется, что 90-е еще не закончились.
На автостоянке на улице Ньютона давно ушедшая эпоха по-прежнему живет в двух стареньких гаражах. Их владелец, автослесарь Алексей Лебедев, приобрел их вскоре после развала Советского Союза.
"Первый гараж купил в 1993 году, он у меня для работы, – рассказывает Алексей. – А второй – года через три-четыре. Здесь я отдыхаю. Друзья говорят: "Дома хуже, чем у тебя в гараже". Тут стоит домашний кинотеатр. Колонок шесть штук. Лупасят так, что охранники прибегают: "Мы по телефону не можем поговорить!".
На воротах "гаража для отдыха" висят выцветшие плакаты с фотографиями красных Ferrari и полуобнаженных женщин с пышными формами, православный календарь за 2004-й год, огнетушитель, аптечка и герб СССР.
На стене – гаечные ключи и "фасад" старого "Москвича-401", за который хозяин гаражей в свое время отдал 350 долларов.
На полочках бережно расставлены сделанные на заказ матрешки с советскими генсеками и российскими президентами, а также бутылки с водкой в виде автомобилей.
Напротив – старые полотенца с эмблемами "Мерседеса", "Ауди" и "Феррари".
"Люблю, чтобы с машинками все было связано, – объясняет Алексей, показывая свою коллекцию спиртного. – Вон на "Гелике"(Мерседес "Гелендваген" – УП) даже год написан – 2005-го машинка. Я не пью – не тянет. Фактически всегда за рулем и не нашел, что можно такого выпить, чтобы получить удовольствие. Это все как интерьер стоит".
В "автопарке" Алексея – две машины. Красный кабриолет Opel Kadett 1990 года выпуска и белый Mercedes W140 1998-го. Первое авто купил 10 лет назад, второе – шесть. "Опель" прозвал "Маленьким Муком" – в честь сказки Вильгельма Гауфа, "Мерседес" – "кабаном".
"Кабаном его называют, потому что массивный, прет прямо, пять литров моторяка стоит, – рассказывает хозяин авто. – Эта машина стоила 100 тысяч долларов. Раньше только бандиты могли себе позволить. А сейчас слесаря на них ездят.
Отдал за него 12 тысяч (долларов). Он был пригнан из Японии, во Львовской области у главного милиционера был, потом армяне харьковские купили. Я сначала красный "кабан" хотел из Запорожья, но не влюбился в него. Когда белый увидел, сразу понял: "Это мой". Армяне, правда, не сбросили ни копейки".
Приключения Алексея начались с самого его рождения в 1972-м, когда он чуть не появился на свет в старом "Запорожце".
"Мама была в деревне Заячье (Белгородская область РФ – УП), я должен был родиться через неделю-две, она начала стирать и тут я зашевелился, – рассказывает Алексей. – Фельдшер прибежал: "Я не приму роды". Меня сразу в "Запорожец" старый и повезли в Белгород. И я там родился в 15:15. А потом меня в Харьков привезли. Назвали в честь деда – декана УЗПИ (Украинской инженерно-педагогической академии в Харькове – УП)".
Отец Алексея занимался теплоэнергетикой. Из-за специфики его работы семья часто переезжала по городам СССР. Жили в Хабаровске, Братске, Иркутске, Красноярске, Комсомольске-на-Амуре, Владивостоке.
В 1980-м Лебедеву-старшему предложили по распределению уехать в Йемен. Но он выбрал Якутию. А через год перевез туда семью.
"Чтобы ехать в Йемен, отцу надо было зубы лечить. Потому что там очень дорогая стоматология. А в Якутии, сказали, зубы не надо чистить, они там сами выпадут через несколько лет", – объясняет выбор отца Алексей.
Школу Алексей заканчивал в городе Нерюнгри, где находится крупное местонахождение угля. Предприятие, на котором работал его отец, занималось ремонтом котлов и трубопроводов на Нерюнгринской ГРЭС.
"1 сентября в Якутии выпадает снег, осени практически нет, – рассказывает он. – Зимой как-то было –72°С. Но не сказать, что холодно. Влажности нет, только снежок под тобой хрустит. –40°С – вообще фигня. Когда учился, пионерский галстук носил не так, как все. Всю жизнь хотелось чем-то отличаться".
В то время Алексей бредил мотоциклами и мечтал об "Иже Юпитере" за 1050 рублей. Но после падения с мотоцикла друга, загорелся автомобилем. Отец сказал сыну: "Хочешь машину – иди работай".
В итоге в 14 лет Алексей бросил школу и устроился автослесарем. Проработал три года и получил чек на ВАЗ-2104. Но "четверок" в наличии не было и за взятку в 30 тысяч в Куйбышевской области приобрел "шестерку" цвета морской волны.
"Выехал, опыта ни хрена еще нет, – вспоминает Алексей. – Спрашиваю: "А правда, что если остановят бандиты, предложат лопату купить или кирпич?" А мне говорят: "Если вы со мной рассчитались – вас здесь в Куйбышевской области никто не тронет – ни бандиты, ни менты. Главное – не пристегивайтесь. Это будет знак для бандитов и ментов".
В конце 80-х семья Лебедевых жила в поселке Серебряный Бор. Однажды Алексей поехал в Нерюнгри за кассетами. По дороге навстречу ему пронеслись пожарные машины. Вернувшись домой, он обнаружил, что вся его комната сгорела. Вскоре сосед – мальчик лет 12-ти – признался, что поджигал тараканов.
Через пару лет, в 1992-м, в очередном пожаре у Алексея полностью сгорел дом и погиб друг.
"Это было перед Новым годом, 26 декабря 1992-го, – рассказывает он. – Я купил ракетницу для охотников – семь зеленых патронов, семь желтых и семь красных. Когда комната с ракетницами начала гореть, как начали пулять эти патроны! Горе у всех, а у других радость – не фига себе, салют пошел. Друг сгорел, только таз (тазовая кость – УП) остался, больше ничего".
Портрет погибшего друга висит на входе в гараж рядом с фотографией покойной бабушки Алексея.
"Всего погибло шесть товарищей лучших – у меня на пузе шесть крестов, это моя память", – признается он.
В середине 90-х Алексей рассекал по Якутии на "семерке", разрисованной солнечными лучами, брызгами шампанского и средними пальцами. В 1995-м экстравагантный вид машины едва не стоил ему жизни.
"Я поехал с девушкой в соседний поселок Чульман, в 23 километрах от Нерюнгри, – вспоминает Алексей. – Пацаны "синие" захотели покататься. Машина закрыта, начали стучать. Стреляли из пистолета, стекло выбили. Только стрельнули, я начал убегать. Они за мной. До самого Нерюнгри гнались. Было –30°С, а я без стекла ехал. Домой заскочил и сразу к ментам. Они испугались и уехали.
Тогда травматов не было, менты подсуетились и дали мне немецкий газовый пистолет Reck. Там если патроны заканчиваются, можно было по башке дать и убить. Килограмм весит, попробуй".
В 90-х Алексей часто бывал в Харькове в отпуске. В то время по сравнению с Якутией Украина казалась ему зоной вседозволенности.
"Году в 1993-м проезжал на машине мимо старого цирка, смотрю – девушка стоит у перекрестка, – ностальгирует он. – Подъезжаю: "Девушка, вас подвезти?" А она: "Я здесь работаю". Я говорю: "Как работаете, машины регулируете что ли?". А про себя думаю: "Ни фига себе, с проституткой разговариваю!" Такого не было на севере – никаких жриц любви. Даже когда в первый раз в Якутии пошел в бар-варьете, где полуобнаженные танцуют, это было в диковинку. А здесь уже все это процветало!".
Между тем, в 1999-м Лебедевы все же решили окончательно осесть в Харькове, потому что "здесь цивилизация, а там живешь как в деревне, 10 метров от дороги отошел – уже тайга".
"Уехали с собакой, которая от друга погибшего осталась – лайка с овчаркой, – вспоминает Алексей. – С Якутии дорог нет, до Читы поездом ехали. Мы с отцом в товарняк загнали машину, в почтово-багажном вагоне ехали почти трое суток. Собака все это время в туалет не ходила, в машине сидела. Умная, все понимала, только не говорила. Очень сладко любила меня".
Прожив пару лет в Харькове, Лебедевы вернулись назад в Якутию. В то время Алексей работал водителем на предприятии со своим отцом – возил его на "УАЗике". В нулевые в организации начались неплатежи. В итоге решили снова ехать в Харьков, а долг забрать золотом.
"Бандиты, которые крышевали нашу организацию, кинули, – заверяет он. – Время было хреновое, налички не было. Нам остались должны 80 тысяч долларов. Хотели взять в долг от организации Land Cruiser. Отец отказался. Мол, что люди о нас подумают? И взяли килограмм золота.
Когда оттуда привезли (золото) в Харьков, здесь было невыгодно менять на деньги, и я в Белгород повез его на автобусе. На границе в подголовник вставил и вышел. Погранцы когда шли по салону, очко играло. Когда прошли, говорю им: "Блин, что-то так спина схватила, можно я раньше сяду в автобус?" И хоп – в карман его опять".
Несмотря на то, что с 2006-го Алексей постоянно проживает в Харькове, с местным менталитетом он не смирился до сих пор.
"На севере совсем по-другому, – утверждает он. – У меня двое (водительских) прав, ни за одни не платил. Когда здесь права менял, нужно было 50 долларов отдать. Мой друг, который в ГАИ проработал всю жизнь, говорит: "Тут можно все купить за деньги. А что нельзя за деньги – можно за большие деньги".
Алексей прерывает рассказ и приглашает нас в свой рабочий гараж, где припаркован 30-летний "Опель Кадет" – его "Маленький Мук".
"Когда плохое настроение, чтобы нервы успокоить, можно коробку высыпать: перебираешь гаечки-болтики и успокаиваешься, – признается он и показывает железную табличку с двумя поршнями и надписью "Харьковская Автомобильная Мастерская Лебедева Олексея" – сокращенно Х.А.М.Л.О.
Может, в будущем сделаю сервис Х.А.М.Л.О. Если вам не нагрубили – значит, не качественно произвели ремонт".
Алексей садится за руль авто, заводит мотор и включает магнитолу. Из колонок раздается классика евродэнса 90-х – "What Is Love?" Haddaway. Музыка играет так громко, что земля под ногами ходит ходуном.
"Я без музыки не могу. Тут два усилителя стоит. Машина стоила три тысячи долларов, а музыки вставлено на пять", – заверяет он.
"Маленького Мука" Алексей купил случайно: ехал за горбатым "Запорожцем"-кабриолетом в город Красноград, что в 100 километрах от Харькова. Но узнав, что у машины проблемы с документами и за переоформление придется выложить кругленькую сумму, поехал в Севастополь за альтернативным вариантом.
"Когда покупал ("Опель"), друг говорил: "Мы тебе мотор сделаем, будешь кайф получать", – объясняет Алексей. – 10 лет езжу, никак не могу удовольствие получить, не едет так, как хотелось бы. (Уникальность этой машины в том, что) красный цвет и кабриолет. Крыша вручную открывается, в те годы не было кнопок. Красный цвет нравится, потому что контраст. Сейчас, правда, перешел на белый. Белый "кабан" у меня и белая собака".
До "кабана" у Алексея было в общей сложности около 20 авто. Сейчас предпочтение отдает немецким машинам 90-х.
"Мерседес" заточен под комфорт, – считает Алексей. – Когда ты им управляешь, ты как капитан корабля или яхты, управляешь своей мечтой. Современные "Мерседесы" по качеству хуже. Чем больше электроники – тем больше глючат. Здесь салон оригинальный, телефон стоит. Он до сих пор работает как мобильный. Правда, музыку вставить никто не берется. Говорят: "Ты не представляешь, сколько денег нужно заплатить, чтобы добиться того звука, который ты хочешь".
Алексей открывает багажник. В глаза тут же бросается бейсбольная бита.
– А зачем вам? – интересуемся.
– В 90-х годах это ж был атрибут нормальных пацанов, да? – аргументирует он.
– Пока что не пригодилась?
– У меня на таможне столько раз ее хотели забрать! Я говорю: "Я бейсболист". А они мне: "Ладно, бейсболист, покажи хоть один мячик. Лучше спрячь от греха подальше и езжай отсюда". Хочу еще тут "калашик" деревянный повесить.
На выхлопной трубе "кабана" намотана пестрая тряпка. Приглядевшись, можно узнать в ней "Юнион Джек" – флаг Великобритании.
– А это что?
– Это ненависть к этой стране. На старой машине американский (флаг) ездил, а здесь – британский. Самое интересное, что это майка моя из секонд-хенда.
На лобовом стекле "Мерседеса" латинскими буквами с ошибкой выведено слово Photoshop – Fotoshop.
"Меня раза четыре ловили за превышение скорости, – объясняет Алексей. – Как-то поймали, 83 км/ч показывают на камере. Спрашивают: "Это ваша машина?" Я говорю: "Ты в суд понесешь, а в суде скажут: "Тут же написано фотошоп, ну что это за фигня?"" А он мне: "Иди на хрен, езжай!".
У обоих машин – именные номера. У "кабана" – "Алексей", у "Маленького Мука" – "Alex". Свой первый именной номер хозяин авто заказал в 2002-м для своей тогдашней "девятки".
"Тогда Яна Клочкова выиграла Олимпиаду, и Кучма подарил ей номер "Яна", – вспоминает Алексей. – Раньше каждая буква стоила 300 долларов. Я за свой первый номер 1500 долларов отдал. Когда "Алексея" заказывал, он давался один на всю Украину. Люблю, чтобы все было именное. У меня и печатка такая же. Кошелек именной есть. И мангал. Хочется чем-то отличаться".
После переезда из Якутии Алексей устроился гибщиком труб на Харьковский котельно-механический завод. Однажды, когда поздней ночью возвращался домой после второй смены, на него напали с ножом.
"Ножом пырнули и порезали руку, печатку хотели снять, – вспоминает Алексей. – Я говорю: "С живого не снимете". Шесть швов в итоге наложили".
Алексей приятельствовал с начальником местного райотдела и даже подарил ему одну из своих машин-бутылок – BMW с водкой. После нападения милиция выдала ему травматический пистолет Макарова. За разрешение на оружие Алексей заплатил 400 долларов.
"Сказали: "Выше жопы не стреляй, а то поубиваешь", – рассказывает Алексей. – Девять лет проносил. Ни разу его не применил. Только по ведрам стрелял на стоянке. Каждые три года надо было продлевать разрешение за 200 долларов. Потом, когда мне загадали 5.200 грн, подумал: "На фиг оно нужно?" И продал его. Сейчас купил себе маленький "Флобер". Огнестрел. Глаз выбьет – не фиг делать. Там пули 4,5 мм. До 4,5 мм не нужно разрешение".
С завода Алексей ушел в автотранспортное предприятие, обслуживал микроавтобусы Mercedes Sprinter.
"Когда в АТП работал, руки были грязные, плохо отмывались, отец говорил: "Отрубить – собаки есть не будут", – вспоминает он.
В то время Лебедев хотел устроиться в галерею АВЕК (художественная галерея в центре Харькова, открытая нардепом Александром Фельдманом – УП) сборщиком мебели.
"Шесть или семь раз заполнял анкеты, – утверждает он. – Они говорят: "Вы нормальный человек? У вас зарплата (в АТП) 1500 грн, а вы идете на 600". Я говорю: "Мне пофиг, хочу у вас работать! У вас так красиво!"
В 2007-м Алексей ушел из АТП в бассейн "Нептун" в спальном районе ХТЗ, чтобы "работать в свое удовольствие". Сначала работал истопником, потом – банщиком.
"Директор сказал: "Я тебе могу только минимальную (зарплату) платить, потому что бассейн на балансе города", – приводит слова тогдашнего шефа Алексей. – Я говорю: "Можете вообще мне не платить". Я привел хоздвор в порядок, все дрова сложил, машину отремонтировал. Директор говорит: "За 30 лет такого порядка не было". И начал мне вторую минимальную зарплату платить. А потом и третью – чтобы молчал".
В бассейне Алексей проработал семь лет. В 2014-м ушел, потому что знакомый предложил ему работу в кафе и пообещал зарплату в 12 тыс. грн. Правда, своего слова так и не сдержал и Алексею ничего не оставалось, как вернуться на завод.
В конце нулевых параллельно с работой в бассейне Алексей играл самого себя в нашумевшем кинодолгострое Ильи Хржановского "Дау". На съемки он попал случайно: когда шел с женой по торговому центру, "какой-то крендель предложил сфотографироваться".
Через две недели Алексею позвонили из "Мосфильма" и позвали на кастинг в специально построенный в Харькове для съемок "Институт" – прообраз секретного московского НИИ.
"Я когда зашел, они сидят полукругом человек 15-20, – вспоминает он. – И мужик, который кастинг вел, говорит: "К нам сейчас заходит Алексей Банщик". Все хлопать начали. И мне так стыдно стало, я дар речи потерял. Говорят: "Берем вас на роль парторга". Я говорю: "Это не мое, я лучше слесарем буду ". Они согласились, и я обслуживал их машины.
Там была тюрьма своя, привозили зеков настоящих из 43-й зоны (Харьковской исправительной колонии №43 – УП). Охранница одна была вредная женщина, на зоне 17 лет проработала, всю эту кухню знает. Как-то у нее машина поломалась, свечка вылетела. Подкрутил ей, чтобы доехала. И мы подружились".
Съемки, как правило, продолжались с 11 ночи до 5 утра. Алексея каждый раз тщательно гримировали – стригли под полубокс, заклеивали татуировки и полностью переодевали в аутентичную одежду тех лет.
"У меня была книжечка, в которой было написано, какие слова можно употреблять, а какие нет, – заверяет он. – "Вай-фай", "компьютер" не скажешь – штрафовали за это. А в самом конце было написано: "Маты остались без изменений".
Нам давали 80 копеек суточных мелочью 1961 года, мы за них расписывались перьевыми ручками. Они-то бумажные деньги напечатали в типографии, а мелочь купили на Благбазе (Благовещенском базаре – Центральном рынке в Харькове – УП). Я тоже поехал на Благбазу и купил. Зашел в буфет и начал набирать бутылки. Охранник говорит: "Я не могу понять, у нас работает 15 человек. Выдали около 10 рублей на всех. А касса приходит 40 рублей. Как так?".
Алексей показывает многочисленные артефакты со съемочной площадки – водку "Stolichnaya", сигареты "Север" и другие новоделы, имитирующие советское прошлое.
"Рубль стоила бутылка водки, – утверждает он. – А залита современная водка "Хортица". В фильме парень играл, который "Стрекозу" пел (Николай Воронов), как они нажирались! Дня четыре не могли их со студии выгнать. Нахрен выходить в этот мир, если в буфет зашел – а там блинчики с семгой 47 копеек? Перепела на вертеле – 68 копеек. Чай копейку стоил, с сахаром – 2 копейки.
Я выезжал со студии и заправлял машины. Три уровня охраны, с собой ничего не вынесешь. Я же бутылки запечатанные попрячу в машину. Охрана посмотрит – ничего нет. А как выезжаю, в машину свою перекладываю, потом на заправку еду и возвращаюсь. Я сам не курю, а нам спички выдавали и сигареты. Столько всего притарабанил, друзьям повыдавал".
"Дау" очень впечатлил Алексея своим масштабом и скрупулезным воссозданием давно ушедшей эпохи. Но все же в процессе съемок был один эпизод, который он не понял – сцена, в которой одиозный российский неонацист Максим Марцинкевич – он же "Тесак" – убивает на камеру свинью, предварительно рисуя на ее коже звезду Давида.
"Проект сумасшедший, они его готовили на "Оскара", как нам говорили, – рассказывает Алексей. – Но был сюжет, когда они со свиньи снимали шкуру. И я говорю: "Если бы с живого человека снимали, я посмотрел бы, а свинью мне жалко".
В "Дау" Алексей проработал полтора года. Изначально, по его словам, работал на энтузиазме, но потом за один съемочный день стали платить 100 долларов.
Если Хржановскому на то, чтобы воссоздавать советскую реальность, понадобился бюджет в десятки миллионов долларов, то Алексею – всего лишь 500 грн. Именно в такую сумму обошлась огромная татуировка с надписью "СССР", которую в прошлом году ему на спине набил коллега по работе Павел.
– Парень до этого никогда не делал (татуировок). Долго уламывал. Он хорошо рисует, у него дар есть, – объясняет Алексей.
– Страшно было, это ж татуировка, на всю жизнь! – рассказывает Павел. – Делали прямо на работе после работы. Весь процесс занял шесть часов. Машинка была самого низкого качества, у знакомого взяли напрокат, и долго не запускалась. Пришлось сделать все за один раз, потому что запасного комплекта игл не было, а старыми нельзя бить.
– Я просил: "Нарисуй буквы от фонаря. В гараже, где хочешь, я не боюсь". А он с паспорта СССРовского (срисовывал) эти буквы и денег вложил больше, чем я ему за работу заплатил. Готовился полтора часа. Последние буквы бил в начале третьего. Я когда шел домой, у меня словно костер на спине горел.
– Почему решили сделать такую татуировку? – интересуемся у Алексея.
– Это мечта была давняя, память. Просто мало кто брался. Я сразу говорил: "Заплачу 500 грн, не больше". А мастера просили 4 тыс. грн. Если бы за герб 4000 отдать – я понимаю. А за четыре буквы – ну нет. Хотя в будущем думаю и герб сделать.
– Как люди реагируют на запрещенную символику?
– Когда мы на Безлюдовку (пляж на окраине Харькова, на въезде неоднократно ставили шлагбаум, а "Азов", "Фрайкор" и другие праворадикальные группы сносили его – УП) приезжали в том году, мне говорят: "Сейчас тебе п*здюлей дадут!". Та х*й они дадут! Когда их много, они могут, а когда 2-3 – хрен полезут!
Я года три назад 9 мая на Мемориал приезжал с гвоздичками. Подошел к полиции: "Так и так, у меня такая задумка (для фото)". Расстегиваю куртку, а у меня футболка СССР. Полицейский спрашивает: "Вы будете распространять, агитировать, продавать?" Я говорю: "Нет". А он: "Сфотографируйтесь, только сильно не привлекайте внимание". У меня на "Одноклассниках" есть фотография – я в футболке СССР и в руках два портрета дедушек держу.
– А как относитесь к смене власти в Украине?
– Я за него (Владимира Зеленского) не голосовал. Я бы лучше за Порошенко проголосовал, чем за него. Я сразу говорил: "Лучше не будет". Комик он, может, и хороший, но еще когда он в "Квартале" был, я говорил: "Ну какой из него президент?"
Я Кернеса поддерживаю во всем. У меня портреты его дома есть, в группе его зарегистрирован. Порядок по городу чувствуется. Его никто не любит, потому что прижучивает их всех.
На почве своих взглядов Алексей часто ругается с соседом по гаражу.
"В этом году, когда День победы прошел, сосед говорит: "Сталин напал на Германию", – сетует Алексей. – Мужику 74 года. Мы постоянно с ним грыземся. Я всегда считал, что у каждого свое мнение должно быть".
Своего мнения Алексей придерживается и о 90-х. Если для многих они воплощают бедность и неуверенность в завтрашнем дне, то для него – "хоть какую-то стабильность". Свойственные 90-м атрибуты красивой жизни остаются для Алексея неприкосновенными даже спустя 20 лет после окончания эпохи.
"У меня цепь золотая около 100 грамм, – признается Алексей. – Меня мать задолбала: "Чего носишь – снять могут!" И менты говорят: "Осторожно, уже четырех подрезали тут". Сейчас готовлюсь к лету. У меня пиджак малиновый. Барсетку буду носить, наручниками пристегивать, чтобы не сдернули".
Недавно Алексей снова уволился с работы. Последние три года он работал слесарем на предприятии, которое занимается оборудованием на тепловых электростанциях. Организацию он называет "бричкой" и утверждает, что начальство должно ему 150 тысяч гривен.
"Я в Чехии проработал три месяца, нас туда директор продал как рабский труд, деньги получил за нас, – рассказывает Алексей. – Ехал на ремонт котла, а проработал три месяца в лифте промышленном на электростанции в Остраве. А потом две недели на заводе Continental, где колеса делают.
Получил 900 евро командировочных. А остальные деньги – нет. Сейчас хочу с директором судиться. Друг с прокуратуры сказал: "Не провоцируй, я ребят своих подключил". Я просто хотел к нему поехать, номера снять с машины и себе забрать. И потом два баллона с пеной купить, двери и капот запенить. Одному вредному парню когда-то такое делали".
Гаражи остаются для Алексея "местом силы". Здесь он проводит все свободное время.
"Жена всегда нормально относилась к тому, что я тут много времени: "Тебе еще диван поставить и можешь домой не приходить". Мы за 15 лет ни разу не поругались даже", – утверждает он.
Раньше Алексей любил устраивать в гараже турниры по нардам. Поначалу играли с другом на деньги, но после того, как тот проиграл 60 гривен, отношения испортились. Поэтому решили делать символические ставки по 1 копейке. При этом все равно играли азартно и бескомпромиссно.
"Один раз часов в 10 начали и до 5 утра лупасили, – вспоминает Алексей. – Играем-играем – а я не могу выиграть и все. Уже светать начало. Пришли жена моя и родители. Говорят другу: "Саша, ладно этот молодой дурной, но ты!" Саша отвечает: "Он меня не отпускает!". А я кричу: "Пока не выиграю, не уйду!" Штук 20 партий проиграл и, наконец, выиграл. Ору: "Победа!"
"Победой" Алексей хочет пополнить и свой "автопарк". А заодно заказать к ней такой же именной номер. А еще много лет мечтает о "Гелендвагене" – белом или красном. И о еще одном гараже на две машины с кухней, диваном и "своим райским уголком".
"Сейчас планов особых нет, – задумчиво говорит он. – Жил все время, чтобы получать удовольствие. От еды, от работы. Когда на заводе работал, думал: "Поскорей бы выходные прошли, чтобы на работу идти". Даже от теток на Московском проспекте получал (удовольствие) – всех проституток знал. А сейчас вот только могу прийти сюда, чтобы помечтать о своем. Или по Московскому прокатиться".
Источник
Похожие новости:
Линии тела... Фотограф Алексей Панкратов Смирнов Алексей Макарович - актер и воин Современный российский художник Алексей Чернигин Рисует Алексей Антонов Алексей Воевода о возвращении в армспорт и бобслее
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.